Неточные совпадения
Но
прошла неделя, другая, третья, и в обществе не было заметно никакого впечатления; друзья его, специалисты и ученые, иногда, очевидно из учтивости, заговаривали о ней. Остальные же его знакомые, не интересуясь книгой ученого содержания, вовсе не говорили с ним о ней. И в обществе, в особенности теперь занятом другим, было совершенное равнодушие. В литературе тоже в продолжение месяца не было ни слова о книге.
— Нет, как хотите, — сказал полковой командир Вронскому, пригласив его к себе, — Петрицкий становится невозможным. Не
проходит недели без истории. Этот чиновник не оставит дела, он пойдет дальше.
— Мы с ним большие друзья. Я очень хорошо знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как вы у нас были, — сказала она с виноватою и вместе доверчивою улыбкой, у Долли дети все были в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей
ходить за детьми. Да; и три
недели прожил у них в доме и как нянька
ходил за детьми.
Прошла почти
неделя, а я еще не познакомился с Лиговскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует за княжной везде; их разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?.. Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика матерей! Я подметил два, три нежные взгляда, — надо этому положить конец.
«И полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь». —
«Да как же ты венчалась, няня?» —
«Так, видно, Бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
Недели две
ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели
Да с пеньем в церковь повели.
Шла уже вторая
неделя после святой; стояли теплые, ясные, весенние дни; в арестантской палате отворили окна (решетчатые, под которыми
ходил часовой).
Квартирная хозяйка его две
недели как уже перестала ему отпускать кушанье, и он не подумал еще до сих пор
сходить объясниться с нею, хотя и сидел без обеда.
На второй
неделе великого поста пришла ему очередь говеть вместе с своей казармой. Он
ходил в церковь молиться вместе с другими. Из-за чего, он и сам не знал того, — произошла однажды ссора; все разом напали на него с остервенением.
Прошла неделя, месяц — он
К себе домой не возвращался.
Илья. Пополам перегнуло набок, coвсeм углом, так глаголем и
ходит… другая
неделя… ах, беда! Теперь в хоре всякий лишний человек дорого стоит, а без тенора как быть! К дохтору
ходил, дохтор и говорит: «Через
неделю, через две отпустит, опять прямой будешь». А нам теперь его надо.
Прошло несколько
недель, и жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною.
Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
Что ж, ради? Нет? В лицо мне посмотрите.
Удивлены? и только? вот прием!
Как будто не
прошло недели;
Как будто бы вчера вдвоем
Мы мочи нет друг другу надоели;
Ни на́волос любви! куда как хороши!
И между тем, не вспомнюсь, без души,
Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,
Верст больше седьмисот пронесся, — ветер, буря;
И растерялся весь, и падал сколько раз —
И вот за подвиги награда!
Прошло около двух
недель.
— Вот новость! Обморок! С чего бы! — невольно воскликнул Базаров, опуская Павла Петровича на траву. — Посмотрим, что за штука? — Он вынул платок, отер кровь, пощупал вокруг раны… — Кость цела, — бормотал он сквозь зубы, — пуля
прошла неглубоко насквозь, один мускул, vastus externus, задет. Хоть пляши через три
недели!.. А обморок! Ох, уж эти мне нервные люди! Вишь, кожа-то какая тонкая.
Самгин принял все это как попытку Варвары выскользнуть из-под его влияния, рассердился и с
неделю не
ходил к ней, уверенно ожидая, что она сама придет. Но она не шла, и это беспокоило его, Варвара, как зеркало, была уже необходима, а кроме того он вспомнил, что существует Алексей Гогин, франт, похожий на приказчика и, наверное, этим приятный барышням. Тогда, подумав, что Варвара, может быть, нездорова, он пошел к ней и в прихожей встретил Любашу в шубке, в шапочке и, по обыкновению ее, с книгами под мышкой.
— Послушайте, господин Онуфриенко, вот уже
прошло две
недели…
Прошло более
недели, раньше чем Захарий позвонил ему по телефону, приглашая в магазин. Самгин одел новый фланелевый костюм и пошел к Марине с тем сосредоточенным настроением, с каким направлялся в суд на сложно запутанный процесс. В магазине ему конфузливо и дружески улыбнулся Захарий, вызвав неприятное подозрение...
В заботах по устройству квартиры незаметно
прошло несколько
недель.
— Тем они и будут сыты. Ты помни, что все это — народ недолговечный,
пройдет еще
недель пять, шесть, и — они исчезнут. Обещать можно все, но проживут и без реформ!
Она легко поднялась с дивана и, покачиваясь, пошла в комнату Марины, откуда доносились крики Нехаевой; Клим смотрел вслед ей, улыбаясь, и ему казалось, что плечи, бедра ее хотят сбросить ткань, прикрывающую их. Она душилась очень крепкими духами, и Клим вдруг вспомнил, что ощутил их впервые
недели две тому назад, когда Спивак,
проходя мимо него и напевая романс «На холмах Грузии», произнесла волнующий стих...
— Ячмени одолели: только на той
неделе один
сошел с правого глаза, а теперь вот садится другой.
Прошла неделя. Обломов, встав утром, прежде всего с беспокойством спрашивал, наведены ли мосты.
— Какой дурак, братцы, — сказала Татьяна, — так этакого поискать! Чего, чего не надарит ей? Она разрядится, точно пава, и
ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! Шеи по две
недели не моет, а лицо мажет… Иной раз согрешишь, право, подумаешь: «Ах ты, убогая! надела бы ты платок на голову, да шла бы в монастырь, на богомолье…»
Однажды он пропал уже на
неделю: мать выплакала глаза, а отец ничего —
ходит по саду да курит.
У Марфеньки на глазах были слезы. Отчего все изменилось? Отчего Верочка перешла из старого дома? Где Тит Никоныч? Отчего бабушка не бранит ее, Марфеньку: не сказала даже ни слова за то, что, вместо
недели, она пробыла в гостях две? Не любит больше? Отчего Верочка не
ходит по-прежнему одна по полям и роще? Отчего все такие скучные, не говорят друг с другом, не дразнят ее женихом, как дразнили до отъезда? О чем молчат бабушка и Вера? Что сделалось со всем домом?
Теперь я воспитываю пару бульдогов: еще
недели не
прошло, как они у меня, а уж на огородах у нас ни одной кошки не осталось…
Райский не стал спорить с ним, а пошел к профессору скульптуры, познакомился с его учениками и
недели три
ходил в мастерскую.
Еще с Мариной что-то недоброе случилось. Она, еще до болезни барыни,
ходила какой-то одичалой и задумчивой и валялась с
неделю на лежанке, а потом слегла, объявив, что нездорова, встать не может.
Звуки хотя глухо, но всё доносились до него. Каждое утро и каждый вечер видел он в окно человека, нагнувшегося над инструментом, и слышал повторение, по целым
неделям, почти неисполнимых пассажей, по пятидесяти, по сто раз. И месяцы
проходили так.
Марина не думала меняться и о супружестве имела темное понятие. Не
прошло двух
недель, как Савелий застал у себя в гостях гарнизонного унтер-офицера, который быстро ускользнул из дверей и перелез через забор.
Он стал было учиться, сначала на скрипке у Васюкова, — но вот уже
неделю водит смычком взад и вперед: а, с, g, тянет за ним Васюков, а смычок дерет ему уши. То захватит он две струны разом, то рука дрожит от слабости: — нет! Когда же Васюков играет — точно по маслу рука
ходит.
Поражало меня тоже, что он больше любил сам приходить ко мне, так что я наконец ужасно редко стал
ходить к маме, в
неделю раз, не больше, особенно в самое последнее время, когда я уж совсем завертелся.
На другой день стало потише, но все еще качало, так что в Страстную среду не могло быть службы в нашей церкви. Остальные дни Страстной
недели и утро первого дня Пасхи
прошли покойно. Замечательно, что в этот день мы были на меридиане Петербурга.
С
неделю больно было дотрогиваться до груди, а потом
прошло.
Стелленбош славится в колонии своею зеленью, фруктами и здоровым воздухом. От этого сюда стекаются инвалиды и иностранцы, нанимают домы и наслаждаются тенью и прогулками. В
неделю два раза
ходят сюда из Капштата омнибусы; езды всего по прямой дороге часов пять. Окрестности живописны: все холмы и долины. Почва состоит из глины, наносного ила, железняка и гранита.
Нехлюдов знал уже про это дело, так как тот же арестант
неделю тому назад сообщил ему про этот обмен. Нехлюдов кивнул головой в знак того, что он понял и сделает, что может, и, не оглядываясь,
прошел дальше.
Не
прошло недели деревенского житья, как Надежда Васильевна почувствовала уже, что времени у нее не хватает для самой неотступной работы, не говоря уже о том, что было бы желательно сделать. Приходилось, как говорится, разрываться на части, чтобы везде поспеть: проведать опасную родильницу, помочь нескольким больным бабам, присмотреть за выброшенными на улицу ребятишками… А там уже до десятка белоголовых мальчуганов и девчонок исправно являлись к Надежде Васильевне каждое утро, чтобы «происходить грамоту».
Но
прошло три дня,
прошла неделя, а он все не ехал. Как-то, проезжая мимо дома Туркиных, он вспомнил, что надо бы заехать хоть на минутку, но подумал и… не заехал.
По дороге к Ивану пришлось ему
проходить мимо дома, в котором квартировала Катерина Ивановна. В окнах был свет. Он вдруг остановился и решил войти. Катерину Ивановну он не видал уже более
недели. Но ему теперь пришло на ум, что Иван может быть сейчас у ней, особенно накануне такого дня. Позвонив и войдя на лестницу, тускло освещенную китайским фонарем, он увидал спускавшегося сверху человека, в котором, поравнявшись, узнал брата. Тот, стало быть, выходил уже от Катерины Ивановны.
Вот он и перестал
ходить уже две
недели, я и думаю: да неужто ж он совсем не придет?
Алеша, хотела я тебя спросить давно:
неделю назад он мне вдруг и открывает, что Иван влюблен в Катьку, потому что часто к той
ходит.
— Он, он выдумал, он настаивает! Он ко мне все не
ходил и вдруг пришел
неделю назад и прямо с этого начал. Страшно настаивает. Не просит, а велит. В послушании не сомневается, хотя я ему все мое сердце, как тебе, вывернул и про гимн говорил. Он мне рассказал, как и устроит, все сведения собрал, но это потом. До истерики хочет. Главное деньги: десять тысяч, говорит, тебе на побег, а двадцать тысяч на Америку, а на десять тысяч, говорит, мы великолепный побег устроим.
Прошло дня три, и настала Страстная
неделя.
— Ах, плох, плох! Я думаю, у него чахотка. Он весь в памяти, только так дышит-дышит, нехорошо он дышит. Намедни попросил, чтоб его поводили, обули его в сапожки, пошел было, да и валится. «Ах, говорит, я говорил тебе, папа, что у меня дурные сапожки, прежние, в них и прежде было неловко
ходить». Это он думал, что он от сапожек с ног валится, а он просто от слабости.
Недели не проживет. Герценштубе ездит. Теперь они опять богаты, у них много денег.
Между тем Илюша уже
недели две как почти не
сходил с своей постельки, в углу, у образов.
Ушел он тогда от меня как бы и впрямь решившись. Но все же более двух
недель потом ко мне
ходил, каждый вечер сряду, все приготовлялся, все не мог решиться. Измучил он мое сердце. То приходит тверд и говорит с умилением...
— Брат Иван об Митином деле со мной не говорит, — проговорил он медленно, — да и вообще со мною он во все эти два месяца очень мало говорил, а когда я приходил к нему, то всегда бывал недоволен, что я пришел, так что я три
недели к нему уже не
хожу. Гм… Если он был
неделю назад, то… за эту
неделю в Мите действительно произошла какая-то перемена…
В заливе Джигит нам пришлось просидеть около двух
недель. Надо было дождаться мулов во что бы то ни стало: без вьючных животных мы не могли тронуться в путь. Воспользовавшись этим временем, я занялся обследованием ближайших окрестностей по направлению к заливу Пластун, где в прошлом году у Дерсу произошла встреча с хунхузами. Один раз я
ходил на реку Кулему и один раз на север по побережью моря.